По случаю гриппа и выходных взялся за чтение. Добил "Шурика" Улицкой и взялся в третий, кажется, раз за "Чапаева и пустоту" Пелевина.
Вот поразительное все же качество у современных хороших писателей - с разными сюжетами они словно разные люди. Как у Иванова - в "Сердце Пармы" он без видимых усилий строит мощнейшее фэнтези, а "Географ глобус пропил" плох уже до такой степени, что читать невозможно. У Пелевина это легко сочетается в одной книге: насколько линия Чапаева умна, остроумна и интересна, настолько же бездарна и тягомотна линия психушки.
Ну и написано немного неровно, нужно признать. Периодически натыкаешься на загадочные пассажи.
– Простите, – сказал я, – это вообще свойственно человеческой культуре. Это присутствует даже в языке. Например, в английском. Мы, что называется, descendants of the past. Это слово обозначает движение вниз, а не подъем. Мы не ascendants.
– Возможно, – сказал Тимур Тимурович. – Из иностранных я знаю только латынь.
Наглядно видно, что Тимур Тимурович латыни точно не знает. Интересно, знает ли автор. Сомневаюсь что-то.
Вот поразительное все же качество у современных хороших писателей - с разными сюжетами они словно разные люди. Как у Иванова - в "Сердце Пармы" он без видимых усилий строит мощнейшее фэнтези, а "Географ глобус пропил" плох уже до такой степени, что читать невозможно. У Пелевина это легко сочетается в одной книге: насколько линия Чапаева умна, остроумна и интересна, настолько же бездарна и тягомотна линия психушки.
Ну и написано немного неровно, нужно признать. Периодически натыкаешься на загадочные пассажи.
– Простите, – сказал я, – это вообще свойственно человеческой культуре. Это присутствует даже в языке. Например, в английском. Мы, что называется, descendants of the past. Это слово обозначает движение вниз, а не подъем. Мы не ascendants.
– Возможно, – сказал Тимур Тимурович. – Из иностранных я знаю только латынь.
Наглядно видно, что Тимур Тимурович латыни точно не знает. Интересно, знает ли автор. Сомневаюсь что-то.